Sherzod Artikov
(Marghilan, 1985)
Escribe historias y relatos. Su primer libro de narrativa, Sinfonía de Otoño fue publicado en el 2020.
El libro de García Márquez
Amo octubre. Es un tiempo de lluvias y ventarrones y, a menudo, está nublado. Las hojas amarillas caen, la hojarasca cruje bajo los pies; contemplar su danza trae paz y reposo al corazón. Ayer fue un día ventoso, pero hoy llueve. Al anochecer, todo parece más quieto, un olor agrio emerge desde el suelo que, mezclado con la humedad, se prolonga hasta el aliento. En la noche la temperatura baja lentamente y siento cómo se enfría mi cuerpo en el balcón. Es momento de entrar.
Ahora, en la comodidad de mi habitación, contemplo el largo y alto librero. Me aproximo a él y me detengo un momento a pensar en qué hacer. No estoy de humor para leer. Me dolía la cabeza y mi corazón latía fuerte. Un libro es lo último que me ayudaría. Tomo asiento y recuerdo que Nafisa no me ha regresado el libro que le presté. Se llevó Cien años soledad exactamente hace diez días. Desde entonces no la he vuelto a ver.
Conforme el tiempo avanza el dolor de cabeza aumenta. Me trago una pastilla con la ayuda de una fría cerveza, luego una taza de café amargo. Regreso a mi habitación.
…En la casa de en frente vivía una anciana rusa. Después de su muerte, hace dos meses, Nafisa y su familia se mudaron. El hijo de la difunta se las vendió. El papá de Nafisa trabajaba en el complejo militar de la ciudad y ella, si mal no recuerdo, estudiaba inglés en la escuela.
Ella escuchó, por comentarios de los vecinos, que yo tenía una interesante biblioteca privada, mas nunca me lo preguntó, ni siquiera el día en que nos conocimos en la calle. En aquella ocasión sólo atinó a hacerme un gesto de asentimiento como saludo. Creo que se sintió incómoda o avergonzada y no me preguntó nada más.
—¿Puedo leer alguno de tus libros?— me dijo intempestivamente un día, cuando apareció de repente en la puerta de mi apartamento. Nunca alguien me había pedido algo así. No obstante, sin pensarlo mucho, aún bajo el estado de shock, la invité a pasar.
—¡Tienes muchos libros!— gritó con alborozo. Miraba alrededor y se regocijaba como una niña pequeña. Me quedé de pie. Silencioso junto a la ventana, presionaba un cigarrillo entre mis labios. No le dije nada, quise que hiciera sus propias preguntas. Además, no solía hablar cuando fumaba.
—¿Puedo llevarme el libro del autor Jack London?— preguntó. Asentí como señal de consentimiento, luego tomé una bocanada de humo y le di la espalda. Tomó el libro y me lo agradeció, sentí que lo hizo con todo el corazón.
—¡Muchas gracias! ¡Lo leeré rápido!—. Se llevó el libro titulado Martín Edén.
Desde entonces, ella venía tres o cuatro veces por semana. No hablábamos mucho. Me parecía un poco misteriosa, especialmente cuando no le prestaba atención. Me veía fumar cerca de la ventana, indiferente, así que regresaba el libro cuidadosamente al librero y se iba rápidamente.
Su visita se volvió un ritual de rutina, pero, de repente, todo empezó a cambiar. No sabía por qué. Sin embargo, ya no la veía con tanta prisa por marcharse; se paraba frente a la biblioteca y se tomaba un buen tiempo en decidir qué libro llevar. Por mi parte, ya no me quedaba junto a la ventana, sino que me sentaba a observarla.
Una tarde, luego de una larga pausa, tomó Cien años de soledad del escritor colombiano Gabriel García Márquez. Lo ojeó con mucho interés mientras caminaba al centro de la habitación.
—¿Te gusta leer literatura de todo el mundo? —le pregunté, pues estaba muy cerca. Cuando advirtió nuestra proximidad se puso como un tomate.
—Sí, de vez en cuando leo literatura de todo el mundo —dijo mientras intentaba mantener la compostura al pasar las hojas del libro.
No era atractiva, pero su amabilidad, los apacibles movimientos, una serenidad casi confidente, al mismo tiempo que un brillo particular en los ojos, la volvían muy interesante.
—¿Has leído todos esos libros?
—Casi —le respondí
—Te envidio —dijo al cerrar el libro
— ¿Te gustaría un café? —le pregunté, aunque ella ya estaba lista para salir—Hoy es un día está perfecto para un café.
Nafisa miraba a través de la ventana abierta, tal como yo lo hacía. Había aprendido.
—Bueno, si no es una molestia para ti —respondió dudosa.
—¿Con o sin azúcar? —pregunté
—Si es posible, que sea sin azúcar.
Aquel café me hizo olvidar a mis viejas amigas: misantropía y timidez. Le hablé con entusiasmo sobre los libros que leí y sobre mis autores favoritos. Ella me escuchaba con atención e interés y también hablaba con la misma vehemencia. Escuchándola, noté que le fascinaban los hombres de mundo, como yo. Éramos como dos gotas de agua. Sentí un dulce placer que no había sentido durante años.
Al irse, quedé solo con mis libros, como siempre. Estaba muy confundido, mi corazón se sentía aturdido, pues, acostumbrado a la soledad, otra vez empezaba a deambular entre remotas sensaciones. Ahora, después de tantos años, me sentía profundamente solo; me rodeaban cuatro paredes obscuras.
Al día siguiente, al salir de casa, me encontré a Nafisa en la calle. Ella y su hermana estaban de camino a la escuela. Como de costumbre, la saludé con un gesto de asentimiento y caminamos en silencio hacia la parada del bus. Quería hablarle, pero me contuve. Quizá se avergonzaría con tanta gente alrededor nuestro. Ya en la parada, ella abordó el bus y yo un taxi. En el camino, recordé el último libro que se llevó, me pregunté si lo habría terminado. Me dije que de seguro lo había hecho.
Pasaron cuatro días sin noticias. Al quinto, su ausencia me torturaba, perdí la paz de mi mente y de mi alma. Al sexto, contrario a mi naturaleza, sentí una punzada en mi corazón y comencé a ponerme nervioso. Al séptimo, de nuevo comencé a fumar en la ventana. Con reflexión profunda, llegué a la conclusión de que leer Cien años de soledad en una semana era imposible y recobré la calma. Pero, ayer, al octavo día, mis argumentos se desvanecieron: no podía concentrarme en el trabajo. No tenía idea de por qué tardaría tanto en leer un libro de 386 páginas. La idea se fijó en mi cabeza. Probablemente ella no tenía tanto tiempo libre como yo, pensaba. Minutos después di por sentado que el libro no le había gustado y jamás regresaría.
La mayoría de mis colegas no están interesados en la lectura, excepto Jeruza Envarona, del departamento de Administración de Riesgos. Ella tiene casi treinta y cinco años. Una mujer franca e inteligente. Durante el receso, no pensaba en otra cosa que preguntarle sobre el libro de Gabriel García Márquez.
—¿Puedo preguntarte algo, Jeruza?—. Estaba ocupada sacando unos papeles de su escritorio.
—Por supuesto, Humayun
—¿Cuánto tiempo te llevaría leer un libro de 386 páginas?— La pregunta la sorprendió y la hizo pensar un rato.
—Depende del tipo de libro. Si lo encuentro interesante, podría terminarlo en 7 días, sino me puede tomarme hasta un mes
Poco después, en el noveno día, le hice la misma pregunta a uno de mis clientes.
—Si lo intentara, probablemente, lo acabaría en dos semanas.
De camino a casa, le hice la misma pregunta al taxista.
—Para ser honesto, no me interesa leer —me respondió mirándome por el espejo retrovisor.
Hoy, cuando llegué a casa, me paré en el pasillo, apoyándome contra la pared sin entrar del todo. Esto debe tener un significado, me dije. Si Nafisa me ve desde su ventana probablemente venga a cambiar el libro. Me quedé ahí esperando durante 20 minutos, pero nadie tocó la puerta.
Estaba decepcionado, busqué en los bolsillos de mi pantalón la cajetilla de cigarrillos. Estaba casi vacía, pero hallé el último. Eso me ayudó a distraerme un poco y me dirigí al librero a tomar algunos de los libros para recomendarle. Uno de ellos tenía 254 páginas y el otro tenía 83. Un tercero tenía 124. Me quedé con ese último y el resto los devolví al librero. Lo comencé a hojear de principio a fin y decidí que ese le recomendaría a Nafisa la próxima vez que nos viéramos.
…Moví mis entumecidas piernas por la habitación. Luego me apoyé en el espaldar de una silla. El dolor de cabeza comenzó a menguar después de tomarme las pastillas, sin embargo, mi corazón sigue latiendo muy fuerte. Tuve que reclinar mi cabeza en el espaldar de la silla y cerrar los ojos por un momento. La imagen de Nafisa aparece frente a mis ojos, una y otra vez. Ahora entiendo que mi ansiedad, mi estado nervioso y malhumorado durante estos últimos diez días han sido producto de la espera.
Desde pequeño, me acostumbré a no esperar nada, pero ahora espero encontrarla. Espero verla otra vez, escucharla, que me hable con su serena voz e invada la habitación con sus sonidos. ¿Por qué me miento a mí mismo?, después de todo, no importa el tiempo que le tome leer el libro. Al aceptarlo, repentinamente comienzo a reír. Mi risa está llena de pena, anhelo y tristeza, pero sigo riendo. Mi voz se hace más y más fuerte.
Alguien tocó la puerta. ¡Qué chiste soy!, continúo riendo, pero vuelven a tocar. Antes de abrir me arreglo la corbata y me abotonó la camisa. Nafisa está allí, parada en el umbral de la puerta sosteniendo un libro en la mano.
—¡Lo terminé finalmente! —me dice mientras sonríe y agita el libro— ¡García Márquez me hizo sudar la gota gorda!
Шерзод Артиков // Книга Маркеса
Я люблю октябрь. В октябре больше ветра и дождей. Погода часто бывает облачной. Под ногами шелестят желтые листья, а листопад приносит сердцу спокойствие и утешение.
Вчера было ветрено, а сегодня шел дождь. К вечеру, хотя было тихо, горечь, которая шла от земли, и ее влажный запах все еще задерживались в моем дыхании. Вечером температура сильно упала, и я остывал на балконе. Затем вошел внутрь.
В моей уютной комнате была длинная и большая книжная полка. Я подошел к ней и на мгновение задумался. Мне не хотелось читать. Голова болела, а сердце стучало. Вряд ли книга поможет в подобной ситуации.
Когда опустился на стул, я снова вспомнил, что Нафиса не пришла за книгой. Она взяла «Сто лет одиночества» Маркеса ровно десять дней назад. С тех пор ее не было видно.
Головная боль усилилась. Я принял лекарство и вдобавок выпил свежесваренный горький кофе. После этого начал ходить по комнате взад и вперед…
…В доме через дорогу от меня жила русская старуха. Она умерла два месяца назад, и Нафиса со своей семьей переехала в ее квартиру. Сын старухи, живущий за границей, продал им дом. Отец Нафисы был военным, работал в военной части города, а она сама, если не ошибаюсь, преподавала английский язык в школе.
Должно быть, она услышала от соседей, что у меня есть личная библиотека. Сама никогда не спрашивала об этом. Когда встречала меня на улице, только кивала в знак приветствия, ничего не говоря, наверно, было неудобно просить.
—Можно мне что-нибудь почитать из ваших книг? — спросила она однажды, внезапно появившись перед моей квартирой.
Сначала я был удивлен. Никто здесь не просил у меня книг. Тем не менее пригласил ее внутрь.
—У вас так много книг!
Она осматривала мою библиотеку и радовалась как маленький ребенок. Я молча стоял перед окном, прижимая сигарету к губам. Не хотел отвечать ей. Думал, что тогда она будет задавать больше вопросов. Я привык никому не отвечать, когда курил.
—Могу ли я взять книгу Джека Лондона? — спросила она.
Я кивнул в знак согласия, вдыхая сигаретный дым и поворачиваясь к ней спиной. Нафиса взяла книгу и от души поблагодарила меня.
—Большое вам спасибо! Я прочитаю ее быстро!
Ее первой книгой была «Мартин Иден». Затем она начала приходить ко мне через каждые три или четыре дня. Мы почти не общались, она немного смущалась, особенно когда видела, что я не обращаю на нее внимания. Когда замечала, как я равнодушно курю у окна, она осторожно возвращала прочитанную книгу на полку и, взяв с нее то, что ей было нужно, поспешно уходила.
Со временем это превратилось в рутину. Но в последний раз все было иначе. Я даже не знаю почему. На этот раз я не курил у окна. Наоборот, сидел в кресле и не сводил с нее глаз. Она тоже не спешила уходить, оставив книгу. Стояла перед полкой дольше обычного, как будто не могла выбрать. После долгой паузы она взяла «Сто лет одиночества» Маркеса и с интересом рассматривала ее, стоя в центры комнаты.
—Оказывается, вы любите читать? — спросил я, впервые пристально глядя на нее.
Когда она поймала мой взгляд, то покраснела как свекла.
—Да, я много читаю, — сказала она, сохраняя самообладание, и продолжила перелистывать страницы.
Пожалуй, ее нельзя было назвать привлекательной. Тем не менее ее вежливое поведение, плавность движений, спокойная уверенность и в то же время жажда жизни, сияющая в глазах, были чрезвычайно притягательны.
—Вы прочитали все эти книги?
—Почти, — сказал я, посмотрев на шкаф.
—Я завидую вам, — продолжила она, закрывая книгу и собираясь уйти.
—Вы не откажетесь от чашечки кофе? — спросил я, внезапно встав, когда она дошла до порога. — Сегодня подходящая погода для кофе.
Нафиса выглянула в открытое окно.
—Ну, если это не доставит вам хлопот… — сказала она смущенно.
—Вам с сахаром или без?
—Пусть будет без сахара.
За кофе я забыл свою застенчивость. С энтузиазмом говорил о прочитанных книгах и любимых авторах. Она слушала меня с интересом и вниманием. Когда подошла ее очередь, говорила с удовольствием и не меньшим энтузиазмом. Слушая ее, я понял, что был очарован человеком, чье мировоззрение было похоже на мое как две капли воды и что я наконец ощутил удовольствие, которого не хватало в моей жизни в течение многих лет.
Когда она ушла, я снова остался наедине с книгами. Как всегда. Я сильно ошибался, ожидая, что мое сердце, привыкшее к одиночеству, снова начнет тихо блуждать в его пустынных уголках. Впервые я чувствовал себя глубоко одиноким, ощутил всю полноту этого мрачного чувства.
Когда я вышел из дома на следующий день, то случайно встретил Нафису на улице. С ней была ее сестра, которая шла в школу. Как всегда, я поприветствовал ее, но до автобусной остановки мы прошли молча. Я хотел заговорить, но потом раздумал. Может быть, опять смутился из-за окружающих нас людей.
На остановке я поймал такси, а она села в автобус. По дороге я вспомнил книгу, которую она взяла в последний раз. Затем начал гадать, прочитает быстро ли она ее. В конце концов твердо решил, что у нее получится.
Четыре дня прошли без каких-либо вестей. На пятый отсутствие Нафисы лишило меня покоя. На шестой, вопреки моей природе, я начал по-настоящему нервничать. На седьмой день, как обычно куря у окна, я пришел к выводу, что невозможно не закончить чтение этой книги Маркеса за неделю, и это ввергло меня в уныние.
Вчера мое душевное состояние ухудшилось, из-за чего я не мог сосредоточиться на своей работе в страховой компании. Я не представлял, как можно читать 386-страничную книгу так долго, и постоянно думал об этом. В моей голове сновали навязчивые мысли. Наверно, у Нафисы не было времени, чтобы прочитать книгу, сказал я самому себе. Спустя минуту я подумал, что ей просто не понравилась книга и она забыла вернуть ее.
Большинство моих коллег не интересовалось чтением, за исключением Ферузы Анваровны из отдела управления рисками. Ей было около тридцати пяти лет — это была искренняя и очень умная женщина. В перерыве я хотел спросить ее об этой книге Маркеса, которая так занимала мои мысли.
—Феруза Анваровна, — сказал я входя. — Могу я вас кое о чем спросить?
Она в это время сортировала стопки бумаг на столе.
—Конечно, Хумаюн.
—Сколько дней вы будете читать книгу, в которой триста восемьдесят шесть страниц?
Феруза Анваровна немного задумалась.
—Это зависит от того, что это за книга. Если меня она заинтересует, я закончу читать через семь дней. Если нет — не прочитаю даже за месяц.
Чуть позже я обратился к одному из своих клиентов с тем же вопросом.
—Если я постараюсь, вероятно, прочитаю ее в течение двух недель, — сказал он, задумавшись.
По пути домой задал этот вопрос и таксисту.
—Честно говоря, мне не интересно чтение книг, — сказал он, улыбаясь мне через зеркало заднего вида.
Вернувшись домой, я встал в коридоре, прислонившись к стене, не заходя внутрь. У думал, если Нафиса увидит меня из своего окна, она, наверняка придет поменять книгу. Я стоял так двадцать минут. Но не было никакого стука в дверь. Разочаровавшись, я сунул руку в карман брюк и вытащил пачку сигарет. Пачка была почти пуста. К счастью, там оставалась последняя сигарета. Она помогла мне немного отвлечься: я подошел к книжной полке и взял оттуда несколько книг. В одной было двести пятьдесят четыре, в другой сто восемьдесят три, а в третьей — сто двадцать четыре страницы. Я оставил эту третью и положил остальные обратно на полку. Пролистав книгу от начала до конца, я решил посоветовать ее Нафисе в следующий раз…
…Блуждание по комнате вскоре меня утомило. Я откинулся на спинку кресла. Боль в голове начала стихать после выпитой таблетки. Но мое сердце все еще колотилось как бешеное. Положив голову на край кресла, я на мгновение закрыл глаза. Образ Нафисы проплывал перед моими глазами вновь и вновь. Потом я понял, что нервозность, плохое настроение последних десяти дней — все это было из-за ожидания ее прихода. Я, приученный с детства не ожидать ничего, предвкушал встречу с ней как ничто другое. Я с нетерпением ждал, когда она снова придет ко мне, как заговорит со мной, как ее голос заполнит комнату. Зачем мне лгать себе? На самом деле не имело никакого значения, как долго читается Маркес.
Когда я это понял, то вдруг рассмеялся. Мой смех был полон боли, тоски и грусти. Я продолжал смеяться. Мой голос становился все громче. В этот момент в дверь постучали. Сначала я не обратил внимания. Затем кто-то постучал вновь. Прежде чем открыть, я поправил галстук и застегнул пуговицы на рубашке. После этого открыл. Нафиса стояла на пороге, держа в руке книгу.
—Я с трудом закончила, — сказала она, пытаясь улыбнуться и показывая мне книгу в руке. — Маркес заставил меня попотеть…
